Елена Павлова - Ряд случайных чисел [СИ]

— Ну, что ж! Состояние легкого слабоумия иногда весьма полезно, а тебе даже к лицу! — съехидничал было Санни, но увидев выражение отрешенного счастья на лице эльфа, сменил тон. — Пойдем, мальчик, я тебе кое-что покажу, — улыбнулся он. Наверху он развязал толстенькую папку. Квали замер. Юные боги сражались, обнимались, хохотали, печалились. Даже Гром — уж совсем не красавец, маленькие, близко посаженные глазки и тонкий длинный нос плоховато сочетались с тяжелой нижней челюстью и жестким раздвоенным подбородком, — выглядел героем древней саги о юности Мира.

— Санни! Как здорово! — прошептал Квали. — Это… Это все так и есть, я понял, правда!

— Ну-ну! — хмыкнул Санни. — Поздравляю тебя, ты не безнадежен! Может, и мозги со временем появятся! — но эльф по-прежнему был не в состоянии воспринимать иронию и сарказм. Из его восторженного далека Санни тоже выглядел мудрым, лучистым и возвышенным, ибо был причастен.

На лестнице раздались шаги, кто-то поднимался. Санни шустро сгреб рисунки в папку и погрозил Квали пальцем. На пороге, хмуро озираясь, появился Гром. Сразу стало понятно, что комнатка у Санни очень маленькая, и потолок низковат…

— Вот вы где, — взгляд Грома упал на лицо Квали. — Че это ты с нашим лягушонком сделал? — удивился он. Санни искоса взглянул на эльфа. Ну, да, похож, только в розовых тонах.

— Это не я, — хмыкнул он. — Это драматизм осознания перманентной поливариантности связей континуума.

— Че? — подозрительно свел брови Гром.

— Он дезориентирован спонтанным разрушением устоявшихся стереотипов, — доходчиво объяснил Санни.

— Будешь лаяться — в лоб дам, — щедро пообещал добрый Гром. Квали нервно захохотал. — Я ж чего — я жрать хочу. А в кухне только бурда в кастрюльке — я такое не ем. Я, конечно, могу еще сам поискать, но, тогда, кто не спрятался — я не виноват, — Гром развернулся и пошел вниз. Комната сразу стала просторной, даже пустой.

— Санни, спасибо вам! — тихо сказал Квали, поднимаясь. — Пойду, а то действительно, съест кого-нибудь наш Громила!

— Да хватит тебе «выкать», не чужие уже, — проворчал Санни.

— Да? — слегка удивился Квали такому стремительному сближению — на сильное удивление сил уже не было. — Х-хорошо… Все равно, спасибо! Я вам… тебе очень благодарен, правда! Если можно, я потом еще зайду, ладно? — Санни пожал плечами. — Кстати, обед готов, у меня щи с бараниной и ребрышки с картошкой! — эльф сверкнул улыбкой и упорхнул. Санни смотрел ему вслед с неуловимой улыбкой — только в глазах. Старый Монти опять оказался прав — как всегда. Действительно, хороший мальчик! Интересно, откуда он такой взялся? Сам Санни к 20 годам, когда пришел в Руку после Университета, ни наивностью, ни восторженностью не отличался и сходу попытался все опошлить. Разъяснительную беседу среди него провел тогда Гром, и очень доходчиво провел. Санни с ухмылкой потер левую скулу. Очень внятно и доступно, одной правой. Монти, который тогда не был еще старым, сочувственно сопя, прикладывал ему к синяку кусок говяжьей вырезки и, отчаянно картавя, то ли утешал, то ли уговаривал:

— Ты пэгэпутал, мальчик! Гозы, конечно, удобгают дэгмом, но, таки, согласись, между начальным пгодуктом и конечным большая газница!

Квали догнал Грома в дверях кухни.

— Садись, садись! Сейчас я тебе все дам, — он открыл дверку ледника и выставил на стол кувшин и миску с протертой зеленью. — Гром, а чего ты меня так… обласкал?

В кухню шумно ввалились фехтовальщики, гогоча и азартно шлепая друг друга по мокрым спинам — видимо, обливались из ведра после тренировки.

— О, хавка! — сориентировался Донни, хватая свою синюю вампирку с вопиюще желтыми утятами на боках. — Что дают?

— Вот тут рыбка в белом вине, а хочешь — молоко достану, — озабоченно засуетился Квали. — А вот тут щи в кастрюльке, сейчас налью! — повернулся он к Лайму.

— Да забей, сам разберусь, — улыбнулся тот. — Живоглотов накорми, а то они тебя съедят! — кивнул он на «силовую часть» Руки. Гром как раз допил и поставил кружку, отдуваясь. Квали подхватил кувшин, собираясь долить еще.

— Погоди, чуть позже, — помотал Гром головой. — Пусть пока это провалится. А потом лучше молочка, на сладкое. Но — потом, — он важно кивнул самому себе. — Так че ты спросил-то, лягушонок? — он благодушно уставился на Квали, помаргивая маленькими глазками. Лайм и Дон многозначительно переглянулись.

— Ну вот, ты меня уже второй раз лягушонком называешь, — у Квали даже лицо вытянулось. — Почему, объясни хотя бы! Я зеленый, что ли? Или склизкий?

— Да вот, видишь, какая штука… имя у тебя… — поморщился Гром. — Я, как тебя позвать надо, каждый раз себя лягухой чувствую. В раздумьях — ква ли, не ква ли… Большой такой лягухой. А ты мелкий, значит, и есть лягушонок.

— Новый вид, — шепнул Донни. — «Лягушка разумная, сомневающаяся».

Квали всерьез расстроился. Не обиделся — обижаться на кого-нибудь из них он, после увиденного, наверно сможет еще не скоро. Но это ж что делается: братец дома Кваклей звал, а здесь еще круче!

— Слушай, забей! — сочувственно улыбнулся Лайм. — Это ж Громила, его не переспоришь! Даже наоборот, можешь считать теперь себя окончательно принятым. Гром у нас всем прозвища дает — но только своим, нашим. Он и меня Лимончиком обзывает!

— Ну, так, видишь, какая штука: лайм и есть лимон, только зеленый — загудел Гром. — Я тебе, можно сказать, комплимент делаю, а ты — «обзывается»!

— Квали — «светлый», — авторитетно заявил Дон. — Примерно.

— А не примерно? — в кухню зашел Санни.

— Утренний отлив, — пробормотал эльф. — Имеется в виду восток, утро, восход. Легкость глубины длинной волны, если дословно и без учета музыкального тона.

— Ух ты, слушай, а ведь точно! — осенило Грома. — Это все что-то значит, да? А я как-то не задумывался никогда. А я? Я что значу?

— Ну-у, Гром… Гро — что-то тяжелое, поставленное вертикально…

— Это точно! — заржал Дон. — Ну о-очень тяжелое! А вот вертикально — это не всегда, не всегда! — Гром сурово засопел на него.

— Громад, Гро-мад, — объяснил он Квали.

— А-а! Лунный камень! — дошло до Квали. — Это светильники садовые! Да слышали наверняка, рекламу по видеошару гоняют: «Вы хотите Луну с неба? Она ваша!» Наверняка видели где-нибудь, это каменные столбики такие длинные, резьба и полировка, их вдоль дорожек вкапывают, они по ночам сами светятся лунным светом. Красивые, только дорогие просто запредельно. — Гром, насторожившийся было при перспективе превратиться в садовое украшение, остался доволен своей полированной красотой и дороговизной. — А может, вру. Может, это лунный обелиск, ну, тот, по которому лунный календарь считали, — это Грому понравилось еще больше. — Я, в общем-то, не знаток эльфийского — так, по верхам. Мама говорит, мне гоблин в ухо дунул — у меня с музыкальным слухом плохо, так что… А без него эльфийский не выучишь.